ВСЕВОЛОД   НИКАНОРОВИЧ   ИВАНОВ  (1888—1971)

  И ЕГО ЛИТЕРАТУРНОЕ  НАСЛЕДИЕ  

Известный советский писатель, человек огромных знаний и культуры, историк и философ по образованию, Всеволод Никанорович Иванов родился 7-го ноября 1888 года в городе Волковыске Гродненской губернии в семье уездного учителя рисунка и живописи. В 1896 году семья Ивановых переселилась в  Ржев Тверской губернии, а в 1897 году в город Кострому, Шагова, ул, д. 22, лит. А , где будущий писатель получил начальное образование и поступил в Костромскую гимназию.

В 50-е годы, будучи известным советским писателем, Всеволод Иванов любил рассказывать юным племянникам поучительные истории из собственного детства. Вот одна из них: «Однажды, увлекшись чтением какого-то исторического романа, я пришел в гимназию совершенно не подготовленным к сочинению. Напрягая все свои способности, я все же написал контрольное сочинение, но был неуверен, что удастся избежать «неуда». Как на грех, в тот день отец поинтересовался моими успехами в гимназии. И я чистосердечно признался ему, что плохо подготовился к сочинению и, возможно, получу за него «неуд». Отец в воспитательных целях тут же выпорол меня. Каково же было мое удивление, когда через несколько дней я узнал оценку за сочинение. Я радостно сообщил отцу, что учитель русского языка поставил мне «хорошо» — за содержание и «отлично» — за грамотность. Но реакция отца на это известие была неожиданной: он еще раз выпорол меня, на этот раз за обман родителей.

— Никогда не спешите делать выводы, тем более публично, не будучи полностью уверенными в том, что вы думаете и говорите, — заключил он».

В 1905 году Иванов активно участвовал в демократических кружках города Костромы. Здесь ему довелось впервые услышать таких будущих лидеров революции, как Свердлов, Фрунзе, Ярославский, Кедров и другие.

В 1906 году Всеволод успешно поступил в Петербургский университет на историко-филологический факультет (кафедра философии и русской истории). Его увлекали история, философия, естественные науки. Во время учебы в университете и сразу по его окончании, в 1906—1912 годах, он проходил стажировку и слушал лекции в Германии в Гейдельбергском университете и в университете во Фрейбурге. В эти же годы было на-печатано в студенческом журнале первое его сочинение — рецензия на философскую работу одного из коллег.

В 1912 году Всеволод Никанорович с блеском оканчивает Петербургский университет. Усиленные занятия и увлеченность любимыми предметами несколько подорвали здоровье молодого философа. Для общего укрепления физического развития после университета Иванов, как и многие другие его сверстники, начал службу в армии (18-й пехотный полк, стоящий в то время в Тамбове). В 1913 году он сдает экзамены на прапорщика запаса и, получив офицерское звание, возвращается в Петербургский университет, намереваясь заняться научной деятельностью у академика А. С. Лаппо-Данилевского, профессоров Н. О. Лосского, А. И. Введенского и других. Началась первая мировая война, Иванов был призван в армию. Служил он, в основном, в 107-м запасном батальоне города Вятки, где значительно продвинулся по службе: сначала командовал ротой, а затем учебной командой, при этом неоднократно командировался в действующую армию. Здесь же осенью 1916 года он написал первое литературное произведение: «Наставление для борьбы за укрепленную полосу». Тогда же начинающий писатель опубликовал серию рассказов «Любовь и служба Касьянова», в которых описал чувства служившего в армии молодого человека с достаточной художественной эмоциональностью. В 1916 году Вс.Н.Иванов за боевые  заслуги был удостоен ордена Святой Анны 3-ей степени.

После Февральской революции Всеволод Никанорович был избран членом полкового комитета и по-прежнему командировался в действующую армию с разными поручениями: одновременно начал печататься в либеральных газетах. После Октябрьской революции по поручению Уралсовета в составе учебной команды полка совместно с отрядом революционных матросов из Петрограда он участвовал в подавлении жестокого погрома, возникшего в ночь на 17 ноября в городе Перми.

Вскоре Иванов демобилизовался и начал работать в Пермском отделении Петербургского университета.

В феврале 1918 года он стал ассистентом профессора Л. В. Успенского, возглавляющего кафедру философии права, а несколько позже стал преподавателем этой же кафедры. По занятии Перми белой Сибирской армией, в декабре 1918 года, он снова был мобилизован и назначен на работу в газету «Сибирские стрелки», а затем освобожден от службы по ходатайству Пермского университета. С этого времени начался драматический путь идейных поисков, заблуждений и противоречий в жизни Иванова. В июне 1919 года он был вызван в Омск профессором Устряловым Н. В. и стал работать в «Русском бюро печати»—пропагандистском органе Омского правительства.

С марта 1920 по май 1921 года Иванов сотрудничал в газетах города Харбина в Китае. С мая 1921 года он издавал и редактировал «Вечернюю газету» во Владивостоке и был близок к кругам Приамурского правительства. В октябре 1922 года Иванов покидает Владивосток и на многие годы оставляет Родину, направляясь в Корею, а затем в Китай. Потрясенный совершившимся буквально на его глазах, Всеволод Никанорович за несколько дней написал документальный очерк «Крах белого Приморья».

В конце 60-х годов Всеволод Никанорович вернулся к этой теме уже будучи известным советским писателем-историком и продолжил ее в 4-м томе своих «Воспоминаний». Автор отметил нежизненность контрреволюционного Приморья с его общественно-национальными организациями, армией и генералитетом, торгово-промышленной палатой, Земским собором и, наконец, воеводой Дитерихсом.

С 1923 года Иванов, переехав в город Шанхай, приступил к работе над книгой «Мы», носящей подзаголовок «Культурно-исторические основы русской государственности». Книга была издана и имела известный успех, так как в ней анализировалась история России в части ее связи с Азией; она не утратила своего значения и сейчас. Почти одновременно с романом «Мы» в Харбине в 1926 году Иванов издал небольшой сборник историко-лирических, исполненных тоской по Отчизне стихов под названием «Беженская поэма».

С 1928 года Иванов занимал пост главного редактора русского издания китайского официоза «Гун Бао».

Идейное прозрение Иванова началось уже в конце 1925 года, когда он понял, что оставаться долее без отечества немыслимо. Толчком к этому послужили события на КВЖД. Вскоре после них Всеволод Никанорович официально обратился в Харбинское консульство СССР с заявлением о том, что, ничего не прося для себя лично, лояльно воспринимает Советский Союз, никогда не предпримет ничего против советской власти и готов по мере своих возможностей и способностей оказывать всяческое содействие ее представителям в Китае. С этого времени писатель начинает сотрудничать с ТАСС.

То был период усиления японского влияния в северном Китае, в том числе и в Харбине. Из-за столкновения с японской миссией Иванов был вынужден покинуть газету «Гун Бао». Некоторое время он преподавал в Харбинском педагогическом институте, а потом с головой ушел в литературу. Им вчерне было написано «Сказание об Антонии Римлянине», созданы философские этюды по диалектической логике, исторические повести «Дело человека», «Философия Владимира Соловьева» и другие.  Состоялся целый ряд его публичных выступлений на иторико-философские темы.

Примерно в то же время Всеволод Никанорович закончил исторнко-биографическую книгу «Рерих — художник, мыслитель». Преклонение автора перед мудростью искусства художника, тоска по Родине, гордость за принадлежность к России составляют содержание этой книги. В предисловии к ней автор «Родина и Красота — вот о чем думалось тогда, в те ночи. И ведь всегда Родина наша, Россия родится в наших сознаниях и бурях и в Красоте. Бури — форма, Красота — содержание, без которых не понять целого, как не понять формы слюдяного древнего фонаря, если не вставить внутрь свечи. Художники, музыканты, поэты и писатели тоже светят ясным, незакатным светом, озаряя тысячелетнюю нашу историю...».

Книга была издана в Риге в 1937 году и затем дополнена иллюстрациями и переиздана там же в 1939 году. «Сказание об Антонии Римлянине» так и осталось в рукописи.

С 1931 года Всеволод Никанорович официально поступил на работу в советскую газету, выходившую на английском и русском языках, «Шанхай Геральд» и получил советский паспорт. К этому времени Иванов составил для посольства СССР обозрение по литературе Китая, по всем его 23 провинциям. Это потребовало усиленной работы в лучших библиотеках Китая: Королевского Азиатского общества, Таможенной библиотеке и библиотеках ряда университетов. Прекрасное знание наряду с Латинским, греческим, французским, немецким и английским языками еще и восточных языков (китайского, монгольского, японского и корейского) дало Всеволоду Никаноровичу возможность работать с оригиналами исторических материалов.

С момента получения советского гражданства труды Иванова через ТАСС начали попадать в центральную советскую прессу: «Правду», «Известия» и другие. Всеволод Никанорович написал в это время крупные исторические произведения: «Китай и его 24-я революция», «Манчжурия и КВЖД».

Особой силы работа писателя достигла в 1937 году, когда начался японский «военнообразный» инцидент в Китае, и затем в 1941 году, с началом Великой Отечественной войны. Иванов тогда в ТАСС, в должности политкомментатора радиостанции «Голос Советского Союза» в Шанхае выступал 3 раза в неделю и Пользовался большим вниманием немцев и японцев с одной стороны, и наших союзников — с другой. Достаточно сказать, что каждое его выступление представлялось в немецко-японскую цензуру в 11 экземплярах, а в японских концлагерях для английских граждан среди заключенных были особые переводчики, которые тут же переводили его комментарии своим собратьям

Вообще работы, в том числе специальной, жизненно важной и ответственной, было очень много. Лишь в феврале 1945 года Всеволод Никанорович смог вернуться на Родину и сразу же приступил к написанию книг по истории и культуре Китая. С августа 1945 года Иванов поселился в Хабаровске. Верный своей привычке работать с историческим материалом, он много времени проводил в краевой центральной библиотеке, где и состоялось его знакомство с заведующей библиотекой Букреевой Марией Ивановной, преподавателем русского языка и литературы, ставшей затем его женой. Они прожили совместно почти 25 лет, до самой смерти Всеволода Никаноровича.

За повести о Китае, написанные в 40-е годы в Хабаровске («Тайфун над Янцзы», «Шаньдунь», «Путь к алмазной горе», «Великий поход», «Дочь маршала» и др.), Всеволод Никанорович был отмечен правительственными наградами. Эти произведения были посвящены трудному и сложному периоду освободительной борьбы Китайского народа. Повести свидетельствуют о глубоком знании истории, быта, нравов, культуры китайского народа. Одновременно Всеволод Никанорович пишет много рас-сказов на исторические темы, о природе и о своих современниках — дальневосточниках (сборник рассказов «Валька» и другие).

Для детей им были написаны: «Весенняя повесть об ящике на окне», фантастическая повесть «Золотой бурундук» и другие (в 1957, 1959, 1960 и 1984 годах изданы в Хабаровске, Тамбове и Южно-Сахалинске).

Отдавая должное познавательным и художественным достоинствам произведений Иванова о Китае (наглядное свидетельство внимательного очевидца событий китайской истории 20— 40-х годов) и другим его литературным трудам, необходимо все же признать главной творческой удачей писателя его художественные хроники и повествования на темы русской истории. В них есть одна замечательная черта: они всегда касаются трудных эпох, на них сосредоточены основные исторические интересы Иванова.

Его роман-хроника «На нижней Добре», изданный Хабаровским книгоиздательством в 1958 году, воссоздает события первой русской революции 1905 года. Успех Всеволода Никаноровича Иванова, как художника, обусловлен эмоционально-достоверным изображением борьбы двух миров. Это и летопись с ее историческими конфликтами, и анализ характеров в их развитии. К этой теме писатель вернулся впоследствии в первом томе своих «Воспоминаний», где еще более глубоко и последовательно исследовал события того времени. Есть основания полагать, что немало в главном герое автобиографического.

Роман овеян романтической дымкой юности, первой любви, первых открытий мира, мира жестокого, и одновременно прекрасного, неповторимого, требующего от человека утверждения красоты, любви и гуманизма.

Произведение получило хорошую оценку критики, признание читателей, но сам Всеволод Никанорович, лукаво улыбаясь, говорил: «Это не главное... Главное впереди...» Этим «главным», по-видимому, следует считать историческое повествование «Черные люди». Да и сама историческая тема прочно стала ведущей в дальнейшем творчестве писателя.

Писатель-историк, Всеволод Никанорович Иванов накопил огромный документальный материал. Не случайно в канву художественной ткани его произведений искусно и органично вплетены выдержки из летописей, указов, хроник и даже писем, до-шедших до нас из далекого прошлого. Они придают произведениям Всеволода Никаноровича историческую достоверность, хотя в них присутствует и авторский вымысел. Наиболее ярко писатель проявил себя как художник слова и как историк в повествовании «Черные люди». Некоторые критики называли это произведение энциклопедией русской истории второй половины XVII века.

Впервые это историческое повествование — большое полотно, воссоздающее бунтарское бурление и созидательный труд человека в эпоху укрепления русской государственности после «Смутного времени», было выпущено издательством «Советский писатель» в 1963 году. С замечательным мастерством Иванов проиллюстрировал великую научную идею о народе как глав-ном творце истории, как основном источнике творческих преобразований в государстве. То был сложный период в истории России, когда формировалась государственность и росло национальное самосознание. И происходило это в стране, где самое дикое варварство уживалось с передовыми идеями. Самодержавие носило ярко выраженный феодально-крепостнический характер. Лихоимство и жестокость бояр заставляли «черных людей» покидать насиженные места, уходить в низовья Волги, Дона, в другие свободные земли. Более непримиримые брались за топоры, и один бунт следовал за другим. И все же русское государство непрерывно расширялось, росла его мощь. Украина воссоединилась с Россией, предприимчивые «черные люди» осваивали необозримые просторы Сибири, дошли до берегов Амура и Ледовитого океана. Особо следует отметить страницы, посвященные великому российскому землепроходцу Ерофею Павловичу Хабарову, они вообще одни из лучших в советской исторической романистике. Многоязыкое население Сибири вливалось в семью народов, живущих на русской земле. В самой России развивались промыслы, книгопечатание, создавалась регулярная армия. Россия становилась в один ряд с государствами Европы. Всеволод Никанорович с первых же страниц повествования мастерски вводит читателя в эту сложную и бурную эпоху в истории нашей страны. Здесь же читатель находит живое и понятное изложение реформы русской церкви, произведенной патриархом Никоном, и описание движения раскольников. Запоминающимися словесными красками нарисованы и другие многочисленные движения того времени: известные «соляной» и «медный» бунты, а равно и мятежи — Новгородский, Псковский, Коломенский, крестьянская война, восстание Степана Разина.

Через все повествование проходит образ протопопа Аввакума — яркий портрет замечательного человека своего времени. Трагедия протопопа в том, что он увидел в церковных нововведениях ломку всего быта Московской Руси, в естественность и народность которого он верил. В Аввакуме бродит разбушевавшееся за годы смуты бунтарство «черного люда», он отмечен автором, как почвенная сила глухого народного сопротивления иноземной новизне. Непримиримость Аввакума была гранитною: более неукротимого обличителя новизны, более властного ревнителя старины не знает, кажется, вся русская история. Чрезвычайно живые страницы «Жития» Аввакума рассказывают о бедствиях «черных людей», попавших в немилость к царю и боярам. В повествовании имеются незабываемые страницы, посвященные описанию мученических страданий людей в ледяных срубах, на кострах и на пытках в приказе сыскных дел.

Все тяжелее становится боярский гнет над «черным людом», и тогда этот люд подается в дальние края, идет на восход солнца. Он насмерть борется с дикой природой, корчует леса, обстраивается, засевает пашни, но неизбежно появляются бояре и прочие царевы слуги и присваивают плоды чужого труда, снова надевая на «черных людей» ярмо гнета и бесправия.

В немногих, но ярких картинах повествования присутствует Степан Разин. Автор рисует нам образ вождя народного восстания как человека умного, дальновидного, хорошо разбирающегося в происходящих на Руси событиях, в соотношении сил; выразительно Всеволод Никанорович показал деяния Степана Разина, его походы по морю Каспийскому, ход восстания, казнь легендарного атамана на Лобном месте в Москве.

«Черные люди», конечно, в центре повествования, но писатель ввел в число действующих лиц представителей всех слоев русского общества того времени, на вершине которого находились царь Алексей Михайлович, Морозовы, Нарышкины и прочие бояре, а также высшее духовенство, своими замашками, алчностью, жаждой власти мало чем отличавшиеся от бояр-воевод. В самом низу — бесправные «тягловые люди» и, по сути дела, не далеко ушедшие от них ремесленники и люди торговые. В повествовании судьбы различных персонажей тесно переплетаются. Особенно много внимания писатель уделил династии

купцов Босых, подробно описал их многогранную деятельность, раскрыл значение и роль подобных им торговых людей в жизни России XVII века.

«Москва,— читаем мы,— еле-еле сводила концы с концами после великого разорения. Босые работали, как все, заново строили государство, как когда-то работали их предки крестьяне до треска в хребте, расчищая в лесах место под солнцем для своих полей, сея и пожиная хлеба, строя избы, деревни, города, крепости, церкви... Все шире становился охват их работы, все крепче и крепче увязывались люди в артели, создавая в едином широком рынке в многочисленных живых торгах, торжках и подторжках основу хозяйства единой государственной власти».

Купец Босой, отправляя своего сына Тихона в Сибирь, наставлял его: «Пробирайся к Хабарову. Скажешь ему, мы давно его знаем, вместе будем работать, ежели он по-нашему, по части, надо... идти дальше, куда еще не хожено. На Восход, к Великому морю. Инотуземцев не замай, не обижай, чтоб и они свою выгоду имели, торгуй честно... Присматривай серебро, спрашивая о меди — нет ли где руд хороших».

Да, мирными средствами, а не огнем и мечом овладевали новыми землями россияне, продвигаясь к Великому морю, приобщая обширные края к государству Российскому, вовлекая населяющие их народности в семью народов России. Писатель особо подчеркивает, что русский народ пришел на новые земли как старший брат: «Легко сходились, роднились, братались кровно, крестами менялись с лесными зверовыми людьми новые сибиряки, сливались в один сибирский народ, перенимая друг у друга все полезное для вольной жизни».

Автор показывает, как постепенно расширялись масштабы торговых дел Босых: «Склады да счетные избы Босых стояли в Архангельске, в Москве, в Верхотурье, в Тобольске, Сургуте, Красноярске, Кузнецке, Енисейске. За Байкал до самого Нерчинска ходили их приказчики и работали добровольные покруты — торговцы и добытчики. Сотнями возов перед весной в Сибирь уходили обозы с товарами... Торговля уходила, проникала все дальше и дальше в богатые просторы, шла за первопроходцами... куда уходил к вольной жизни, к свободному труду предприимчивый мирный черный люд. И вместе с тем работали Босые, как и другие северные семьи, не на отшибе от государства. Они увязывали государство, как железные обручи вяжут клепки на бочке. Их работа была экономической основой, на которой стояла политика Кремля».

Велики географические масштабы произведения, события происходят на огромных пространствах от Смоленска и Новгорода до берегов Амура, от Архангельска и Соловецкого монастыря до низовий Волги, Каспийского моря. Народ — движитель государства, основа его могущества, его сила — такова главная мысль повествования от первой до последней его страницы. Повествование это можно смело рекомендовать вниманию и отцов и детей, потому что историю родной страны знаем мы, к сожалению, далеко не так подробно и точно, как хотелось бы. И очень хорошо, что Всеволод Никанорович написал не исторический роман, а именно «повествование» о событиях на Руси XVII века.

Писателю хорошо удалось раскрыть характер и духовный облик россиян той поры, передать колорит того времени, он показал себя истинным знатоком теперь неведомых обычаев и нравов. Язык повествования красочен, богат сравнениями. Авторская речь слита с прямой речью героев произведения. Широко и удачно использовал Всеволод Никанорович сокровищницу русского фольклора. Закрывая последнюю страницу повествования «Черные люди», убеждаешься в справедливости слов В. Г. Белинского, который писал: «Когда мы читаем действительно историческое произведение, то как бы делаемся сами современниками эпохи, гражданами стран, в которых совершаются события, и получаем о них, в форме живого созерцания, более верное понятие, нежели какое могла нам дать о них какая угодно история».

Как-то в беседе по поводу выхода в свет повествования Всеволод Никанорович сказал: «То, что я написал «Черные люди» — это чудо, не я это написал, что-то само или кто-то сам писал моей рукой...» Удивительно, что такое емкое произведение было написано на одном дыхании, в рекордно короткий срок — всего за 8 месяцев: правда, готовился к нему автор долго — около пятидесяти лет.

На другом, историческом материале, в цикле повестей под общим названием «Императрица Фике», изданном Хабаровским издательством в 1967 году, Всеволод Никанорович продолжает развивать тему созидательного начала в русском народе. По-вести написаны также на конкретном историческом материале, подкрепленном выдержками из писем, указов, летописей и хроник того времени. Специфика исторического материала продиктовала Всеволоду Никаноровичу особый характер категории народности, утверждаемой в этих повестях писателем: идею общегосударственного, национального служения. Укрепление мирового значения единого русского государства, борьба против попыток подорвать национальное могущество России требовали исключительной писательской сосредоточенности на утверждении идей патриотизма.

Повесть «Иван III» заслуживает более пристального внимания. Речь в ней о том, как в борьбе против татарского ига зрело национальное самосознание народа, отстаивавшего независимость Руси. Писатель дифференцированно показывает роль боярского сословия и простого люда Москвы. Именно эта повесть должна была найти продолжение в оставшейся неоконченной работе «Александровская слобода»...

И, наконец, в книге «А. Пушкин и его время», изданной в Хабаровске в 1970 году и переизданной в Москве в 1980 году, по существу, получает дальнейшее развитие та же идея.

О великом русском поэте написано очень много, существует целая отрасль литературоведения, посвященная изучению его художественного наследия. И все-таки Всеволод Никанорович Иванов сумел сказать о А. С. Пушкине свое слово. Великий поэт предстает здесь и как волшебник поэтического слова, и как необычайно живая эмоциональная натура, но главное, как человек с чрезвычайно широким историческим кругозором. В одной из своих статей Всеволод Никанорович так определил место Пушкина в русской истории: «Мы замешаны на березовом соку, на белостенных среди озер монастырях-крепостях... На протопопе Аввакуме... Федосье Морозовой... Иване Васильевиче... наконец, Петре Первом,— получили великолепную галерею предков, в конце которой поет Пушкин, древний как мир... Пушкина мы знаем по мыслям о России, а не цензурным отзывам... Пушкин был очень лоялен к государству — не уезжал за границу, не покидал без разрешения мест, где жил. Государство для Пушкина было выше тех особей, которые случайно занимали высокие посты...». Пушкин — великий ум, вот на какую сторону духовного облика поэта обратил внимание Всеволод Никанорович и осветил ее с той полнотой, которая доступна лишь серьезному историку и большому художнику. Пушкин озабочен судьбой государства, понимает неспособность царского правительства осуществить социальный и национальный прогресс в России и уповает на могучие национальные силы русского народа и самой передовой части русского дворянства, такой Пушкин нарисован в полный рост, объемно и достоверно. В дневниках писателя имеется ряд интересных высказываний на злободневные дискуссионные темы. Вот, например, что им записано в дневнике о русской истории и истории вообще: «Только зная прошлое, старое, помня о нем, мы познаем, увидим, сделаем новое... Нам там надо знать старое, чтобы увидеть новое, чтобы принять его... Только благодаря памяти мы — личности, а не «Иваны — непомнящие»...

Молодость видит перемены, старики видят сохраняющееся в переменах...

Время, в котором настоящее и будущее идут, позоря прошлое,— смута...

История не кладбище, где мертвые тела уходят в пропасть, а растущая арена памяти, зовущая потомков к бессмертию, некое знамя, храм Славы... Умирая, мы уходим только из пространственных координат...

История есть ряд поколений, связанных генами, окутанных облаками общего сознания, реально связанного памятью в мысленной сущности с живыми людьми, которые признают эту память как свою...»

Хотелось бы немного остановиться на рецензиях китаеведов на произведения Всеволода Никаноровича о Китае.

Для того чтобы понять современное состояние дел в КНР, осмыслить основы китайской внутренней и внешней политики, необходимо прививать советскому читателю и, в первую очередь, молодежи интерес к чтению художественных произведений китайских классиков и восточных классиков вообще, памятуя о том, что такие китайские романы, как «Троевластие» и «Речные заводи», изданные Гослитиздатом, есть нечто большее, чем просто романы. Их влияние на духовную жизнь Китая столь велико, что в этом отношении с ними не может сравниться ни один европейский роман. Они воздействовали на методы политики, на китайскую военную тактику, на мировоззрение, на национальный характер китайского гражданина. На них, кстати, часто ссылаются в своих статьях и выступлениях члены правительства КНР. Литературное наследие о Китае Вс. Н. Иванова — это труды русского человека.

Интересен также сокращенный перевод Вс. Н. Ивановым произведения Окакура Какузо «Книга о чае», хотя для его понимания необходимо определенное знакомство с философией, историей и традициями Китая и Японии. Что касается конкретных предложений по изданию неопубликованных и переизданию ранее публиковавшихся произведений Вс. Н. Иванова о Китае, с точки зрения познания китайского характера, рецензенты рекомендуют в первую очередь рассказ «Разговор о Китае», а также статьи «Сокровища китайской литературной классики», характеризующие содержание и значение китайских романов, о которых упоминалось выше, и другие работы с историко-познавательным и философским уклоном. Не вызывает сомнения также необходимость переиздания признанных советским читателем произведений о Китае: «Тайфун над Янцзы» (1952), повести «Шаньдунь», «Путь к алмазной горе», «Великий поход» под общим названием «Путь к алмазной горе» (1956), и, наконец, «Дочь маршала» (1973). Эта последняя повесть о Китае первой половины 20-х годов вышла отдельной книгой уже после смерти Всеволода Никаноровича. Китайский милитаризм — явление своеобразное и чисто китайское — был системой так называемого дуцзюната, при котором военный губернатор провинции Дуцюн совмещал функции гражданской и военной власти. Армии дуцзюнов требовали больших расходов и существовали только за счет системы тяжелейших налогов, взимаемых с населения, в некоторых провинциях эти налоги были взысканы за тридцать и более лет вперед. Мечтой всякого дуцзюна-маршала было захватить столицу страны Пекин, а высшей удачей считалось овладеть Шанхаем, где находилась Китайская морская таможня, копившая в кассах средства, которые в конечном итоге доставались очередному дуцзюну-победителю.

В автобиографии, написанной в 50-е годы, Всеволод НИКАНОРОВИЧ пишет: «Лет мне много, времени осталось мало, а опыта накопленных знаний в области истории России довольно много. Все это хотелось бы оставить после себя в литературе. Думаю и начинаю работать, кроме всего прочего, над фундаментальной исторической темой под названием «Воспоминания» в 5-ти то-мах. Однако успех этой работы будет зависеть от количества и загрузки тех дней, которые остались теперь до смерти».

В дневнике писателя сохранилось еще несколько высказываний по этому поводу:

«—.. .Однажды в беседе после революции 1905 года Л. Толстой сказал, что нужно писать все до конца верно, правдиво; но так писать можно только, когда одной ногой стоишь уже в гробу... И я помню это наставление Л. Толстого, пишу в своих «Воспоминаниях» верно, иначе нельзя, будет фальшивка...

— Писателю необходима отвага...

— Писатель-художник — не зеркало, а тот огород, который растит посеянное...

— Нужно, чтобы писатель вписывался в читателя или наоборот, только тогда успех и польза...

— Писатель, чтобы иметь успех, должен писать не о том, «что надо», а о том, что есть!..»

Все пять томов «Воспоминаний», фундаментальные по мыслям и материалу, Всеволод Никанорович успел закончить. Его литературные наследники сделали все возможное для издания «Воспоминаний», однако вот уже 18 лет, как не стало Всеволода Никаноровича, а решения этого вопроса нет. Правда, надо отдать должное редакции журнала «Дальний Восток», в номерах 7 и 8 за 1987 года опубликована работа «Юность и свобода, повествование о времени и о себе» — фактически I том «Воспоминаний» Вс. Н. Иванова в редакции В. Шевченко с дружеским, теплым предисловием, отражающим основные вехи жизни писателя. К сожалению, это произведение отражает только детство и юность автора и заканчивается на 1905 годе.

Кроме перечисленного в литературном архиве Всеволода Никаноровича обнаружены: рукопись документального очерка «Крах Белого Приморья», дневники писателя, а также десятки неопубликованных статей и выступлений.

О том, чем была писательская работа для Всеволода Никаноровича, можно судить по его собственным высказываниям о работе вообще и о творчестве в частности:

«— Работа по призванию должна быть так приятна и страстна как любовь. Тогда счастье! Нет? — тогда труд... Всякая работа должна быть добровольна...

— Одной зарплаты мало как стимула. Работа должна давать уют, удовлетворение, уверенность, укрепление в деле, заботливость.

— Мы славим писателя, поэта за то, что он дал, и за то, что он может давать без конца... Мы ждем от него. Он не испишется!..

— Отдавать все нужно так же легко, как наследство; — в чужих руках оно не пропадает, а будет расти, в это следует верить...

— Настоящий писатель (поэт) всегда говорит хуже, чем пишет... Когда он пишет, он производит глубинные взрывы и получаются на первом плане — образы. Эти образы не просто читаются, они сеются в души и множатся в них, не отдельными травинками слов, а дерном жизни...

— Думать труднее, чем ворочать мешки, корчевать пни, долбить скалы. Учиться трудно, а думать куда труднее. Думать — это значит создавать новые миры...

— В основном, моя работа кончена, т. е. оборвана. Предо мной — обрыв, куда надо прыгать. Однако верно и то, что та работа, которую я делал, будет продолжаться!..

— Служба писателя 24 часа в сутки — домой не уйдешь...

— Писать надо так... чтобы головы читающих становились «беременны»... и никакого абстрагирования...

— Каждый должен из себя зацвести свободным своим цвет-ком...

— Учителю, писателю очень приятно, что и его питомцы выходят в люди...»

Интерес читателей к произведениям Всеволода Никаноровича подтверждается переизданием за последние годы его книг: «Черные люди», «Императрица Фике», «А. Пушкин и его время» отечественными издательствами и книги «Императрица Фике» за границей (в Германии, Японии).

Архивы Всеволода Никаноровича переданы в Центральный архив Хабаровского отделения Союза писателей, частично в Ленинградский государственный архив литературы и искусства, личные вещи писателя находятся в краеведческом музее города Хабаровска, большая часть неопубликованных произведений Всеволода Никаноровича находится у его литературных наследников Букреевых...

За плечами Всеволода Никаноровича Иванова более полу-века подвижнического труда в литературе. Это был человек сложной драматической судьбы из числа русской интеллигенции, которая, будучи участницей и свидетельницей трех революций и трех войн, приходила к постижению исторической правды через противоречия и заблуждения.

Художественно обработанные, исторически достоверные фрагменты из жизни России первой половины 20-го века — вот, что оставил в нашей литературе Всеволод Никанорович Иванов своими воспоминаниями.

Очевидцем большинства этих событий был еще студент, преподаватель, филолог Иванов, а осмысливал он их уже как зрелый советский писатель-историк.

«—.. .Будущее какое угодно должно быть обязательно увязано с прошлым как история, как исполнение наращиваемых высоких пророчеств, от народных царей — революционеров за правду в святом народе... Только святая Русь может мечтать о коммунизме!..

— Мы богаче всех на земле — возможностями, талантами, революцией. У других всего меньше!..

— Партия в улей дает рамку и воск, делают соты и заполняют их медом самостоятельные пчелы...

— Культура наша произрастает над прямыми лучами жаркого солнца государства...

— В современной литературе нужно изображать не абстрактные схемы, а то, как они воплощаются или не воплощаются,— результат. Не травы, а дерн!..

— Литература должна не поднимать, а успокаивать противодействия...

— Произведения   русской   литературы   не  создают хорошо :или плохо, их творят, как чувствуют...

      — Литература — лекарство очень сильное, принимать надо каплями. Запоем вредно, особенно поэзию...

— Наш язык утилитарен, обиходен, хватист как руки, как тело, куда-то идет, марширует, он к тому же лукав и хитер...

— Я вам скажу всю правду: книга — это спичка для разжигания костра ума...

— Нам, русским, свойственно стесняться высовываться, быть больше, быть богаче, стесняться своей славы, наград, заслуг и т.д... Мы стремимся быть как все...»

Надо отметить, что до самой кончины Всеволод Никанорович Иванов удивлял всех своей поразительно безупречной па-мятью.

Биография Всеволода Никаноровича Иванова уже сама по себе представляет интерес не только для писателя, исследователя-литературоведа, но и для любого читателя. Еще в начале нынешнего века, будучи юношей, потомком крепостных крестьян, он задумывался над философской сущностью событий, происходивших тогда в царской России. Верным своему юношескому увлечению — изучению и восприятию истории Родины — Всеволод Никанорович остался до последних дней своей жизни.

9 декабря 1971 года на 84 году жизни Всеволод Никанорович скончался, оставив большое литературное наследие, свою историческую правду, свою любовь и преданность русской истории.

В ноябре 1988 года исполнилось столетие со дня рождения Вс. Иванова. В Хабаровске в редакции журнала «Дальний Восток» состоялась посвященная этой дате конференция, ее транслировали по радио и телевидению. Все выступавшие на конференции отмечали весомость вклада Вс. Иванова в русскую литературу, его человечность, обаяние и высокую художественность языка.

Столетию со дня рождения Вс. Иванова была посвящена статья Анны Гвоздевой, опубликованная в журнале «Наш современник». В статье, озаглавленной «Чувство Родины», автор пишет: «Иванов занял по праву свое место в русской культуре. Книги, душа и талант большого художника нетленны, и это и есть оправдание и смысл борьбы, страданий, обретений и поисков, это и есть то, ради чего приходит в мир художник — связать времена и поколения в одну бесконечную нить бытия».

«Нельзя жить местным глухим обывателем. Нужно иметь за собой происхождение — историческое хотя бы. А главное, нужно иметь и уметь давать чувствовать, что ты не обыватель, что ты нужен Родине и даже после смерти, нужен ей твой дух...»

Эта фраза из дневника писателя как-то дополняет его образ, его настроение, наконец, его писательское кредо. Сегодня можно уверенно сказать, что Всеволод Никанорович Иванов не забыт: его произведения переиздаются огромными тиражами и не найдется ни одного книжного магазина, где бы залежались на полке его книги. А это и значит, что нужен он Родине даже после смерти, нужен его Дух...

Примечание: при составлении биографии использованы архивные материалы писателя, высказывания и рецензии о произведениях писателя товарищей В. Ефименко, П. Николаева, Ю. Иванова, В. Александровского, А. Грачева и других писателей.